Борис Вишневский

Впав в откровенную панику от общественной реакции на решение о переброске 2.6 млрд. рублей со строительства школ, детсадов, поликлиник и больниц на достройку стадиона на Крестовском острове, питерское начальство начало судорожно оправдываться.

Но еще не успел губернатор закончить оправдания (прямо скажем, не очень убедительные), как глава Комитета по строительству «порадовал» общественность известием (только не смейтесь) о новом подорожании стадиона!

Оказывается, еще не законченный объект уже нуждается в «адаптации» и «модернизации». Небольшой. На несколько миллиардов рублей. Из-за «требований УЕФА». Тех самых, которыми  оправдывали предыдущее удорожание стадиона…

Решение о «переброске средств» Георгий Полтавченко назвал «рутинным, рабочим вопросом по техническому перераспределению средств бюджета» и пожаловался на «не до конца продуманные действия», которыми администрация «дала повод недобросовестным и некомпетентным людям устраивать непонятные какие-то скандалы». И Смольный «на ровном месте получил — благодаря усилиям некомпетентных, а может быть, и некорректных людей — какую-то проблему вселенского масштаба», о которой говорят «весь город и вся страна».

Говорят, Георгий Сергеевич. А чего Вы, собственно, ждали? Что петербуржцы, которые не могут устроить детей в детский садик или школу около дома, неделями не могут записаться к врачу в поликлинике, или месяцами ждут очереди на госпитализацию, встретят решение о сокращении бюджетных расходов на школы, детсады и поликлиники бурными аплодисментами?

Вчера я проводил «уличные» встречи с горожанами — и могу сказать, что практически все, кто приходил, знают про историю с переброской денег на стадион,  тему «подхватывают» с первых слов, а отношение к этому решению — однозначно отрицательное. И если кто и является в этой истории «некомпетентными» или «недобросовестными» — так это те, кому пришло в голову заткнуть финансовую «дыру», образовавшуюся в результате невозвращения прежним подрядчиком взятых авансов, деньгами, предназначенными для социальных объектов.

Что касается «рутинных» и «технических» вопросов — на моей памяти еще не было столь масштабных перераспределений средств адресной инвестиционной программы без участия городского парламента.

Губернатор уверяет, что перераспределение бюджетных средств не повлечет за собой очередного удорожания строительства стадиона и не уменьшит количество финансов, которые город планирует потратить на объекты социальной инфраструктуры.

На самом деле, это не совсем так. Или совсем не так.

Во-первых, деньги, выплаченные в качестве аванса прежнему генподрядчику, еще только предстоит вернуть в бюджет. Сколько времени это займет – неизвестно: такие суды легко могут растянуться на год-другой, за которые истребуемая сумма несколько похудеет по причине инфляции.

А во-вторых, чудес не бывает: даже если в следующем году город возместит подрядчикам, которые строят больницы, школы и детские сады, «срезанные» деньги, то сроки их ввода неизбежно поползут. Ну, например, школу в квартале «Новая Охта» предполагалось сдать до конца 2017 года. Но в этом году финансирование стройки урежут на 230 млн. рублей – и если учесть, что стоимость всех работ составляет миллиард, то «урезание» выглядит весьма внушительно. И работы неизбежно затормозятся, причем сильно. Со всеми вытекающими  последствиями.

Почему так происходит  — понять несложно. Сроки сдачи стадиона сорвать нельзя — единственный избиратель, от которого зависит пребывание губернатора на его посту, запросто может вдруг решить, что «утратил к нему доверие» и перевести его на другую работу. А если на будущий год сорвутся сроки сдачи школ и детских садиков — так следующие губернаторские выборы только в 2019 году…

Теперь — о «модернизации». Глава Комитета по строительству Сергей Морозов  заявил, что в 2020 году в Петербурге пройдет чемпионат Европы по футболу, и потому стадион придется «модернизировать», поскольку требования УЕФА (европейский союз футбольных ассоциаций, проводящий ЧЕ) жестче требований ФИФА, оценивающей подготовку к чемпионату мира. Для «адаптации» к этим требованиям понадобятся «миллиарды рублей».

Эту песню мы уже слышали, причем несколько раз. На протяжении многих лет нам рассказывали про «жесточайшие требования ФИФА и УЕФА», которые проектировщики, строители и петербургские чиновники, скрепя сердце, вынуждены выполнять. Как минимум, два масштабных удорожания стадиона проводились под хоровое смольнинское исполнение этой песни.

И как понимать нынешние заявления? Как явку с повинной —  только сейчас поняли, что не все требования выполнили? Или как новое доказательство ненасытных аппетитов тех, кто заказывает строительство, и тех, кто строит?

Господа чиновники, ну когда же вы прекратите выдавать нам развесистую лапшу и громоздить одно вранье на другое?

Впрочем, я знаю — когда.

Когда у моего города будет парламент, независимый от исполнительной власти, способный ее контролировать и отстранять чиновников от должности. А не брать под козырек, получая команды из Смольного.

Будет ли он таким — зависит от петербуржцев.

Очередной шанс, кстати скоро представится.

 

P.S. Уважаемые читатели, для тех, кому интересно — канал на Ютубе «Спросите Вишневского»: моя позиция по актуальным вопросам.

https://www.youtube.com/channel/UCKI9YS8ie9FGeEc5LrCe47A

---

Рассказать друзьям:

На фоне Олимпиады и назначения православной сталинистки министром образования остался почти незамеченным тот факт, что на кремлевском портале нормативных актов опубликованы для общественного обсуждения поправки к  указу президента, которым определяется статус Федеральной службы охраны.

И без того гигантские (перечень уже сейчас состоит из 80 пунктов) полномочия ФСО предлагается дополнить правом изымать для государственных нужд земельные участки — в целях «строительства и реконструкции объектов федерального значения, соответствующих сфере ведения ФСО России».  Соответствующие решения будет принимать лично директор ФСО. Если это «необходимо для обеспечения безопасности объектов государственной охраны».

Ранее на том же портале был опубликован другой проект указа — о внесении изменения в положение о ФСБ (чьи полномочия тоже не страдают краткостью), с предоставлением аналогичного права — об «изъятии земельных участков и (или) расположенных на них объектов недвижимого имущества для государственных нужд, по основаниям, предусмотренным федеральными законами, в соответствующей сфере ведения ФСБ России».

Пока ни тот, ни другой указ не подписаны — но это может случиться достаточно быстро. И надо понимать последствия: если эти предложения получат юридический статус, охранка и чекисты получат право  во внесудебном порядке вышвырнуть с приглянувшейся им земли практически ЛЮБОГО собственника. Заявив, что это необходимо для строительства или реконструкции какого-нибудь «охранного» объекта или в целях госбезопасности. Защититься от этого грабежа будет практически невозможно. Да и многие ли захотят связываться с современными опричниками?

Примечательно, что их предшественники — во времена Ивана Грозного, — имели право грабить почти беспрепятственно. Ссылаясь на необходимость обеспечения безопасности «охраняемого объекта».

Будь у нас нормальный парламент — после появления подобных проектов разразился бы небывалый скандал.

Авторам проектов, скорее всего, пришлось бы с позором покинуть государственную службу. А сами проекты не имели бы ни одного шанса на принятие.

Впрочем, ключевое слово здесь — «нормальный».

Кто не хочет быть ограбленным — задумайтесь об этом в преддверии 18 сентября.

 

P.S. Уважаемые читатели, для тех, кому интересно — канал на Ютубе «Спросите Вишневского»: моя позиция по актуальным вопросам.

https://www.youtube.com/channel/UCKI9YS8ie9FGeEc5LrCe47A

---

Рассказать друзьям:

19 августа 2016 года — в 25-летнюю годовщину путча ГКЧП, — петербургские демократы по многолетней традиции собрались у Мариинского дворца.

Пришли те, кто тогда защищал свою свободу и достоинство — не желая возвращения в «светлое коммунистическое прошлое».  В том числе — и депутаты Ленсовета 21-го созыва, возглавлявшие сопротивление. Михаил Амосов, Владимир Беляков, Анатолий Голов, Александр Трубин, Сергей Ковалев, Александр Аникин…

И «знакомые все лица»: Иосиф Скаковский и Георг Габриэлян, Евгения Литвинова и Алексей Болгаров, Юрий Карякин и Евгений Бестужев, Марианна Ханукова и Виктория Андреева и другие.

Журналистов — на удивление мало: питерское НТВ, «Эхо», «Свобода», «Немецкая волна», «Мой район», ЗАКС.Ру  и «Росбалт». Простите, если кого не заметил.

Кроме нас, пришли и «нодовцы», у которых была гнусная (как и они сами)  роль провокаторов и стукачей. Одни из них мешали нам общаться, другие подбегали к полиции, и требовали задерживать тех, кто пришел к Мариинскому с плакатом. Плакаты запрещались: это, с точки зрения полиции, сразу превращало народный сход (не требующий согласований) в запрещенный митинг.  Напомним, что наше единороссовское большинство в ЗАКСе (вместе с союзниками из ЛДПР) приняло закон, запретивший проводить митинги, в том числе, на Дворцовой и Исаакиевской площадях. Именно там, где проходили самые массовые митинги в августе 1991-го.

Задержали четверых участников, в том числе Яну Турбову и легендарного Игоря «Степаныча» Андреева, при этом художника Алексея Кирьянова полиция «выдернула» с плакатами прямо из группы, которая фотографировалась на память на ступенях Мариинского дворца.

Одному из задержанных «вменили» майку на груди, где Путин был назван нецензурно. «Он же не произносил этого слова, — объяснял я полицейскому. — За что его задерживать?». Выяснилось, что «нодовец» заявил, что ему, мол, «неприятно на это смотреть».  Ну и не смотрел бы, отвернулся. Или ушел бы с площади у Мариинского, куда его никто не звал.

Интересно, впрочем, другое: как они будут ему протокол писать? С этим  нецензурным, но хорошо известным словом? А передавать дело в суд? Там же придется вслух все зачитывать, представлять доказательства, отвечать на вопросы — и то самое слово, которым на майке назван Путин, будет звучать многократно. Это же все питерские журналисты сбегутся на такой процесс…

Грустная иллюстрация пути, пройденного за 25 лет —  нахождение  подполковника КГБ во главе страны. И то, что люди, критикующие власть, государственной пропагандой именуются «предателями» и «пятой колонной».  И наличие руководящей и направляющей партии, где стремится состоять все начальство. И телевидение, служащее агитпропом этой партии, восхваляющим ее и поносящим ее реальных оппонентов. И парламент, голосующий по кремлевской команде. И беззащитность почти любого перед репрессивной машиной. И «государственные интересы», которые опять неизмеримо важнее интересов человека.

Почему так получилось? Где, в какой момент были совершены ошибки, позволившие колесу российской истории, казалось бы, после того Августа, двинувшемуся  в верном направлении, покатиться вспять?

Не первый год мы, — и я в том числе, — ищем ответы на эти вопросы. Некоторые из них очевидны: не провели люстрацию, не провели десталинизацию, не провели судебную реформу, сохранили в прежнем виде карательные органы.

Но есть и не такие очевидные, — хотя, на мой взгляд, верные  ответы.  Объявили гражданам, что Ельцин и демократия — близнецы-братья. После чего все его ошибки стали считаться ошибками демократов, сделав ругательным это слово.  Решили, что экономические реформы можно провести, ограничив демократические институты и сделав парламент заведомо более слабым, чем правительство и президента. Решили, что надо создать избирательную систему, которая «не пропустит коммунистов к власти». А  потом, когда выяснили, что эта система любую оппозицию не пропускает к власти, — в том числе, демократическую, — было уже поздно…

И, может быть, самая наглядная иллюстрация пройденного за 25 лет пути: в  августе 2016-го полиция задерживает у Мариинского дворца людей, защищавших его в августе 1991-го, и стоящих с плакатами, напоминающими о победе над ГКЧП.

 

---

Рассказать друзьям:

Направил письмо премьер-министру Дмитрию Медведеву и главе «Газпрома» Алексею Миллеру.
Полагаю, что они могли бы компенсировать питерскому бюджету хотя бы часть расходов на строительство стадиона. Чтобы не пришлось сокращать программу строительства школ, детских садов и поликлиник.
Откуда взять деньги в федеральном бюджете? Например, сократив расходы на «силовые» ведомства: эти расходы в России находятся на уровне воюющих стран.
Что касается «Газпрома», то и он может найти деньги. Например, отказавшись от покупки очередных дорогостоящих легионеров для «Зенита», стоимость которых измеряется миллиардами рублей. Не факт, что это отрицательно скажется на игре «Зенита». Напротив, шанс проявить себя получат вчерашние петербургские мальчишки. Кстати, подавляющую часть «золотого «Зенита» 1984 года составляли воспитанники ленинградского футбола.

Дмитрий Анатольевич, Алексей Борисович, неплохо бы скинуться на строительство стадиона. Это будет честно.

---

Рассказать друзьям:

Это уже не смешно: на строительство злополучного петербургского футбольного стадиона опять не хватает денег. Почти трех миллиардов рублей. И их опять собираются брать из городского бюджета. На сей раз — за счет «урезания» расходов на строительство школ, детских садов, поликлиник и больниц.

Не так давно я предполагал, что очередную «прибавку» на строительство  попросят осенью. Недооценил опасность: попросили уже летом. И «прибавку» немалую: 2.6 миллиарда рублей. Это аванс, который взял отстраненный от дел бывший генподрядчик — «Инжтрансстрой-СПб», и не вернул. И неизвестно, когда вернет: возможно, питерским властям придется с ним судиться. Когда еще будет суд и что он решит — неизвестно. Когда деньги вернутся — тоже неизвестно. А начальство из Москвы требует достраивать стадион и мечет громы и молнии. Значит, надо откуда-то взять недостающие миллиарды. Откуда? Со строительства «социалки». Не с расходов же на содержание чиновников брать эти деньги, в самом деле…

На протяжении пяти лет не устаю повторять: жители Петербурга и так уже финансируют из своего кармана строительство одного из самых дорогих стадионов в мире. Оно ведется только за счет средств городского бюджета. Ни федеральный центр, ни ОАО «Газпром» (владелец ФК «Зенит», который будет пользоваться стадионом) не вносят ни копейки на строительство. Его целиком оплачивают петербуржцы, платя налоги, из которых складывается городской бюджет.

Теперь их начнут уговаривать: школы и детсады подождут, надо сперва достроить стадион, чтобы не ударить в грязь лицом перед чемпионатом мира, а уже потом вернуться к «социалке». Потерпеть ради выполнения важнейшей государственной задачи — достойного проведения главного футбольного праздника в мире.

Но надо понимать, что ценой этого терпения станут переполненные классы и группы в детских садиках, очереди в поликлиниках и трудности с госпитализацией. Почему горожане должны платить такую цену?

Я написал губернатору Георгию Полтавченко: нельзя принимать решения о «переброске» денег на стадион со строительства «социалки». Нельзя платить такую цену. Если надо заткнуть финансовую «дыру», которая образовалась после разрыва с «Инжтрансстроем» — обратитесь за деньгами в правительство России, ведь проведение ЧМ-2018 — задача не столько городской, сколько федеральной власти. И обратитесь к «Газпрому» — спросите: почему у Миллера есть деньги на возведение 500-метрового  «Лахта-центра», но нет денег на стадион для «Зенита»?

Мои прежние попытки заставить питерскую администрацию обратиться за деньгами на стадион к федеральному центру или «Газпрому» заканчивались неудачей: складывалось впечатление, что они боятся даже заикнуться об этом. Или боятся нарушить обещание бывшего губернатора Валентины Матвиенко, которая великодушно разрешила «Газпрому» не платить за строительство стадиона (хотя в 2004 году, когда все начиналось, предполагалось, что именно «Газпром» за это заплатит).

Может быть, теперь реакция Смольного будет другой? А если не будет — надо их заставить вести себя иначе. Уже создана петиция с требованием не «перебрасывать» деньги, не экономить на «социалке». Если правительство города будет рассматривать такой проект решения — обязательно приду на заседание и буду убеждать не принимать его. Не исключаю и обращения в прокуратуру — на мой взгляд, эта «переброска» сомнительна с точки зрения законодательства, ее нельзя реализовать без изменения закона о бюджете, а значит — без вынесения вопроса на рассмотрение Законодательного Собрания, которое соберется только после сентябрьских выборов.

Спорт — это замечательно. С удовольствием (если достану билет) приду посмотреть матчи ЧМ-2018. Но школы, садики и поликлиники — важнее. Экономить на них — недопустимо. Уверен: так думаю не только я, но и очень многие петербуржцы.

---

Рассказать друзьям:

Друзья, спасибо всем, кто пришел сегодня на митинг в защиту Удельного парка! Уверен: вместе мы его отстоим. И придет время, когда не надо будет собирать митинги в его защиту — потому что мы с вами на выборах добьемся формирования такой городской власти, которая будет сохранять существующие парки и  скверы, а не прокладывать через них скоростные трассы или вырубать их ради строительства бизнес-центров.

Митинг удался, он прошел очень здорово, было много знакомых лиц, и было много тех, кто живет рядом с Удельным парком и хочет его защитить.

Было собрано 658 подписей в защиту парка. Коллеги из СМИ, учтите, пожалуйста (а то пишут, что было «200 человек»).

На митинге были активисты, многие из которых давно стали лидерами гражданского сопротивления власти — Наташа  Сивохина и Модест Соколов, Роман Шайхайдаров и Наташа Баланюк, Николай Лаврентьев и  Красимир Врански, Анастасия Плюто и Дмитрий Гусев, и другие. Были мои коллеги из «Яблока» — Михаил Амосов, Анатолий Голов, Тимур Гедеванишвили, Сергей Назаров, Сергей Трошин, Наталья Петрова, Юрий Багров. Были коллеги из «Справедливой России» — в том числе, Марина Шишкина  и Олег Нилов. Мы все вместе боремся за Удельный парк, и мы обязательно добьемся победы!

---

Рассказать друзьям:

Президент уволил одного главу своей администрации  — Сергея Иванова, — и назначил другого — Антона Вайно. Генерал-полковника КГБ-ФСБ сменил внук первого секретаря компартии Эстонской ССР.

И все начали обсуждать: а что это означает? Путин меняет старых соратников на новое поколение аппаратчиков? Изменится внутренняя политика — будет менее жесткой? Или, наоборот, более? Кого следующего переведут на другую работу?

На самом деле, не об этом надо говорить.

Говорить надо о чрезвычайно сомнительном статусе, который имеет орган под названием «администрация президента».

Об этом органе в Конституции написано лишь то, что он формируется президентом, и более ничего. Полномочия АП не установлены ни одним законом (более того, ни в одном законе она вообще не упомянута). Ее решениям, строго говоря, никто, кроме ее собственных сотрудников, не обязан подчиняться, она не имеет никакого права ничего в стране контролировать и ничего и ни от кого не может требовать.

В положении об АП, утвержденном указом президента, на нее возлагаются исключительно вспомогательные функции. По сути, это не более чем канцелярия президента, и теоретически, никого из граждан страны вообще не должно интересовать, кто этой канцелярией руководит, кто является его заместителями и какой глубокий политический смысл кроется в том или ином перемещении внутри нее. Потому что никакого легального влияния на происходящее в стране администрация президента иметь не должна.

Не должна — но имеет, как мы знаем. Она ни за что не отвечает — но во все вмешивается. Она стоит с табели о рангах не ниже (а то и выше) правительства. При этом ее  руководители которого назначаются кулуарным способом, по публично необъявленным критериям, но при этом считаются влиятельнейшими людьми в стране.

Не нужно больших усилий, чтобы вспомнить, что у нас уже был такой орган — сочетающий колоссальную власть и полную безответственность: аппарат ЦК КПСС и его «верхушка» в виде Политбюро. Ни в одном из советских законов нельзя было прочесть ни строчки о том, что решения этого органа обязательны для исполнения гражданами Советского Союза. Но все знали, что — это и есть высшая власть в стране, а вовсе не прописанные в Конституции Верховный совет и Совет министров…

Правительство — при всех претензиях у нему, — наделено не только властью, но и  ответственностью. Не только правами, но и обязанностями. Министров можно вызвать в парламент, министрам можно написать депутатский запрос, министрам можно выразить недоверие, наконец, правительство можно отправить в отставку. Другой вопрос — что нынешний парламент, формируемый во многом по лекалам президентской администрации, неспособен реально контролировать правительство. Но стоит придти другому парламенту — и положение дел изменится. А в отношении АП никакой контроль невозможен по причине ее непубличности и отсутствия у нее легальных полномочий. И к ответственности ее нельзя призвать, потому что она формально ни за что не отвечает. И отправить ее в отставку можно только вместе с президентом.

Моя точка зрения проста: АП в нынешнем виде не только не нужна, но и вредна.

Она должна быть распущена и заменена канцелярией, где будут принимать для президента бумаги, отправлять ответы и следить за исполнением поручений, и личным аппаратом президента, обеспечивающим его текущую работу — но без права вмешиваться в происходящее в стране, отдавать указания, вызывать на ковер, требовать и контролировать.

Кстати, точно такой же реорганизации требует в Петербурге и орган, именуемый «администрация губернатора».

Зачем губернатору «администрация»? Есть правительство города, есть комитеты и управления — они решают необходимые исполнительной власти задачи. Губернатору же нужна личная канцелярия и аппарат, обеспечивающий его работу — но не имеющий при этом никаких властных полномочий…

Канцелярия, знай свое место!

 

 

 

---

Рассказать друзьям:

В «памятке для агитаторов» единороссы гордо заявляют, что их, де, поддерживает большинство, которое не может ошибаться.

«Двойка» по истории, господа.

Все развитие  человечества — непрерывная цепь ошибок большинства и правоты меньшинства.

Именно меньшинство стало ходить на двух ногах, в то время как большинство считало, что надо не выпендриваться и  ходить на четырех.

Именно меньшинство поняло, что к повозке можно приделать колесо, а к лодке — парус, что стрела, выпущенная  из лука летит дальше, чем брошенное рукой копье, что зерно, брошенное в землю, дает урожай, что Земля вращается вокруг Солнца, что пар может двигать корабли, а электричество — освещать дома и улицы, что можно летать без крыльев и передавать сигналы без проводов, в то время как большинство все это, в лучшем случае высмеивало.

В подавляющем меньшинстве были в свое время те, кто требовал отмены рабства и те, кто говорил о правах человека, равенстве и справедливости.

Тех, кто в 1968 году вышел на Красную площадь, было восемь человек.

А в зале заседаний Верховного Совета СССР во время очередного пароксизма государственно-коммунистического восторга остался сидеть один лишь Андрей Дмитриевич Сахаров.

Но именно они были правы — а не осудившее и освистывавшее их большинство.

И гордимся мы сегодня ими — а не их гонителями.

 

А в заключение — замечательная песня Юрия Лореса «Большинство и меньшинство».

 

Как были в меньшинстве, так и остались.
А миром правит тот же, кто Госзнаком.
Любезен большинству товарищ Сталин,
а меньшинству — Ботвинник с Пастернаком.
А меньшинство не строится рядами,
не ходит в ногу и не бьется лбом,
и в большинство никак не попадает,
никак не совпадает с большинством.

Какие времена! Какие нравы!
Проходит время — нравы остаются.
Вовеки те, кто больше, те и правы.
Так что же те, кто меньше, не сдаются?
Не верят в то, что сила убеждает,
и в то, что от толпы исходит свет.
Поскольку большинство меня пугает,
мне страшно оказаться в большинстве.

 

P.S. Уважаемые читатели, для тех, кому интересно — канал на Ютубе «Спросите Вишневского»: моя позиция по актуальным вопросам.

https://www.youtube.com/channel/UCKI9YS8ie9FGeEc5LrCe47A

---

Рассказать друзьям:

Злополучный петербургский футбольный стадион будет достраивать «Метрострой», легко выигравший конкурс (в чем никто и не сомневался). Прежний подрядчик — «Инжтрансстрой», — отстранен от работ, контракт с ним разорван. Смольный обещает, что к концу августа на стройке будет работать 3 тысячи человек (сейчас — втрое меньше), и до конца года строительство завершится.

Мне и это представляется слишком оптимистичным, потому что все ранее названные сроки обязательно срывались.

Напомню: в августе 2007 года губернатор Валентина Матвиенко обещала, что в марте 2009 года «Зенит» проведет на новом стадионе первый матч нового сезона. В апреле 2008 года сроком окончания строительства стали называть 2010 год. Затем 2011 год. Затем 2013 год. Затем конец 2014 года. Затем конец 2015 года. В ноябре 2015 года Смольный назвал новую дату  — 27 мая 2016 года, к Дню города. В мае 2016-го, когда день города прошел, а стадион еще не был построен, губернатор Георгий Полтавченко обещал, что в сентябре на стадионе пройдет первый тестовый матч, и «все работы будут завершены осенью текущего года». Теперь говорят про завершение до конца года…

Есть, впрочем, срок, за который сдвинуться не удастся — если Петербург хочет провести футбольный ЧМ-2018. Это июнь 2017 года, когда в России должен пройти Кубок Конфедераций — «репетиционный» турнир перед ЧМ,  причем на тех же стадионах. И если не достроят питерский стадион — матчи ЧМ в Петербурге не пройдут.

Следовательно, будут достраивать, невзирая ни на что. Особенно на деньги.

Стадион и так за десять лет подорожал почти всемеро: с 6.7 до 44 млрд. рублей, уверенно став одним из самых дорогих в мире. Почти в полтора раза дороже мюнхенской «Альянс Арены», равной ему по вместимости.

И стадион может подорожать еще. О чем прямо сказал, выступая не так давно вместе со мной в эфире радио «Балтика» сенатор Вадим Тюльпанов — глава временной комиссии по контролю за подготовкой к чемпионату мира по футболу-2018. Что, скорее всего, из-за смены подрядчика, задержки работ и необходимости уложиться в жесткие сроки понадобятся еще деньги. Миллиард-другой. И осенью 2016-го к питерским депутатам Законодательного Собрания придут и попросят еще денег.  Из бюджета города, как и раньше.

Поясню: единственный город в стране, принимающий ЧМ-2018, где футбольный стадион для чемпионата строится без участия средств федерального бюджета  — Петербург. За все платит только городской бюджет.

Городские власти еще при губернаторе Валентине Матвиенко великодушно позволили «Газпрому» (владельцу «Зенита») отказаться от первоначальной обязанности финансировать строительство стадиона, а при губернаторе Георгии Полтавченко эти договоренности  не стали пересматривать. Как не стали даже обращаться к федеральным властям за финансовой помощью для строительства стадиона. Все мои попытки, — путем депутатских запросов, — добиться от Смольного таких обращений  уперлись в глухую стену.

В результате город полностью оплачивает эту «стройку века». Выделяет все больше средств. Экономя при этом на метро, капитальном ремонте жилья, расселении коммунальных квартир, дотациях общественному транспорту и так далее. Кстати, уже сейчас нам обещают повышение платы за проезд в 2017 году — не допустить которого можно, предоставив соответствующие дотации транспортникам.

А теперь представьте себе, как осенью 2016-го в петербургском ЗАКСе (уже нового созыва) будут рассматривать бюджет города на 2017 год. И, скорее всего, будут убеждать «прибавить бы надо» денег на стадион, который надо достроить любой ценой.

Потому что важнейшая государственная задача. Потому что требует президент. Потому что еженедельно приезжает министр спорта. А транспорт, коммуналки и  капремонт могут подождать. Вот закончим стадион, и тогда — обязательно…

Что выберет новый ЗАКС? На что он предпочтет направить деньги налогоплательщиков? На стадион — или на то, чтобы не дорожал общественный транспорт, и жильцы коммуналок получили шанс из них вырваться?

Ответ на этот вопрос зависит от того, кого в этот ЗАКС выберут.

Тех, кто проголосует за все, что прислали из Смольного — или тех, кто критически оценивает эти предложения и может им сопротивляться, если они идут вразрез с интересами горожан.

Это —  к вопросу о том, как голосование влияет на жизнь.

---

Рассказать друзьям:

В конце июня 2016-го в Петербурге закрыли замечательный проект «Открытая библиотека. Диалоги», который вел Николай Солодников.

Самые разные люди, с разными взглядами (такие, например, как Лев Шлосберг и Максим Шевченко, Людмила Петрановская и Максим Кононенко, Алексей Венедиктов и Лев Лурье, Светлана Алексиевич и Александр Сокуров) приходили в библиотеку имени Маяковского в Петербурге на набережной Фонтанки и спорили между собой, отвечали на вопросы зала (как правило, битком набитого) — и это было необычайно интересно.

А потом в библиотеке прошел обыск — его провели сотрудники ФСБ, более того — службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. Они изъяли документы и технику, и потребовали у администрации библиотеки информацию о  трудовом договоре Солодникова (он был заместителем директора библиотеки).

Николай после этого рассказал, что, оказывается, на протяжении полутора лет чекисты примерно дважды в месяц, проводили «беседы» с администрацией библиотеки о проекте «Диалоги», давая понять «нежелательность» проекта.

И проект был закрыт: он переехал в Ригу.  Другой площадки для него не нашлось. Да и находиться в Петербурге, — судя по проведенному обыску, — для Солодникова стало небезопасно…

 

27 июня я направил запрос начальнику петербургского УФСБ Александру Родионову, прося сообщить:

1. Действительно ли сотрудники УФСБ проводили регулярные беседы с администрацией библиотеки о проекте «Диалоги», убеждая в «нежелательности» проекта?
2. Если да, то на каких законных основаниях это происходило? Почему УФСБ берет на себя право определять «нежелательность» или «желательность» общественно-культурных проектов, и не есть ли это выполнение функций политического сыска?
3. Действительно ли Вами давалось поручение о проведении в библиотеке оперативно-розыскных мероприятий?
4. С чем связано данное поручение? УФСБ подозревает в экстремизме библиотеку или проект «Диалоги»?
5. Какое отношение к борьбе с экстремизмом имеет проверка трудового договора Солодникова?

 

9 августа пришел ответ. Генерал-лейтенант  Родионов сообщил мне, что оперативно-розыскные мероприятия проводились по его поручению, и в связи с «получением информации о признаках противоправного деяния, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ».  Что обращения сотрудников ФСБ в библиотеку связаны с проверкой этой информации». И что сам по себе проект «Открытая библиотека» при этом чекистами не обсуждался.

Однако, статья 159 УК РФ это «Мошенничество», часть 4 – это «мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение».  Абсурд уже виден: где усмотрели «мошенничество»? В том, что Солодников получал зарплату в «особо крупном размере» (насколько я помню, 38 тысяч в месяц)? В том, что «организованная группа» (из Солодникова и его жены Екатерины Гордеевой) на свои средства (а также на средства друзей) приглашала участников «Диалогов», оплачивая им дорогу и гостиницу?

Далее, при чем тут ФСБ? Согласно  статье 151 УПК РФ, предварительное расследование правонарушений по статье 159 УК РФ проводится следователями органов внутренних дел. А вовсе не сотрудниками ФСБ. Какое они к этому имели отношение, — даже если бы «мошенничество» и было обнаружено?

Я считал, что в УФСБ имеются люди с юридическим образованием, которые должны уметь читать законы. Но, судя по ответу, либо их там уже нет, либо законы заменены желаниями начальства.

На вопросы о том, в каком «экстремизме» заподозрили «Диалоги», и при чем тут трудовой договор Солодникова, ФСБ вообще не ответило. Что касается уверения в том, что чекисты не обсуждали сам проект с сотрудниками библиотеки, и не называли его «нежелательным», то Солодников это категорически опровергает: еще как обсуждали!

Понятно, что подобный проект — со свободными дискуссиями на самые разные темы, с публичной конкуренцией разных точек зрения, без криков и ярлыков, разительно отличающийся от «вечеров с Соловьевым» и ему подобных пропагандистских мероприятий, — просто обязан был вызвать ненависть у ФСБ.

Видимо, было велено его закрыть — не обращая внимания на юридические формальности. Надавить, запугать, пригрозить уголовкой, устроить обыск — по логике «держать и не пущать».

К сожалению, пока эта цель достигнута.

Очень надеюсь, что лишь временно.

Буду предпринимать для этого все усилия.

«Диалоги» должны вернуться в Петербург.

---

Рассказать друзьям: